Алексей Кандауров
Финал катастрофы: опустошение России
Двенадцать веков отечественной истории переполнены событиями.
Но, вероятно, главными из них были два:
1) крещение Руси и её вхождение в мир христианской культуры;
2) гибель более 50 млн. человек за первые 35 большевистской власти — невиданные по масштабу демографические потери, опустошившие страну. После уточнений круглым счетом страшный перечень выглядит так:
- Жертвы революции и гражданской войны 1917–1922: не менее 12 млн.
(включая голод 1921–1922)
- Жертвы голода 1932–1933: около 7 млн.
- Крестьяне и члены их семей, после раскулачивания погибшие на этапах депортаций, в «кулацкой ссылке» и в побегах (1930–1940): не менее 1 млн.
- «Враги народа» и «контрреволюционеры» расстрелянные, а также погибшие на следствии и в следственных изоляторах в 1922–1953: не менее 1 млн.
- Погибшие в 1922–1953 в тюрьмах, колониях, лагерях, на пересылках, в ссылках (с учетом сактированных заключенных): не менее 1,5 млн.
(+ еще 1 млн. жертв ГУЛАГа 1941–1945 входит в общие военные потери населения СССР)
- Жертвы Второй мировой войны 1939–1945: 26,5 млн.
(не считая примерно 0,5 млн. граждан СССР, оставшихся на Западе, но учтенных погибшими)
- Послевоенные жертвы 1946–1953 (голод 1946–1948, борьба с повстанцами, сверхсмертность среди депортированных и спецпоселенцев): не менее 1,5 млн.
- Сверхсмертность в сталинских колхозах СССР от условий труда и быта (1934–1939, 1949–1952): ?, но не менее 0,1 млн.
Ошибочно полагать, что все погибшие за 35 лет — за полтора поколения — были непосредственно убиты большевиками или их карательными органами. Основные категории погибших в общей массе — это жертвы кровавой Второй мировой войны (53 %) и трех голодных моров, не имевших даже близких аналогов в истории Императорской России: 1921–1922, 1932–1933 и 1946–1948 годов (25 %).
Правильно говорить о том, что эти жертвы стали возможны и были прямым следствием большевистской власти и политики Коммунистической партии, тех решений, которые принимались её руководителями. Они рассматривали население, в первую очередь крестьян, составлявших более двух третей населения, как покорный и неисчерпаемый ресурс для достижения своих идеологических и личных целей.
Главными из них были две:
1) сохранение власти завоеванной в годы гражданской войны путем террора и насилия, своего социального господства, привилегированного положения и коллективной собственности;
2) распространение во всем мире большевистской модели государственного устройства и социально-экономических отношений.
Принимавшиеся решения зачастую имели катастрофические последствия.
Главным примером здесь служит самоубийственный внешнеполитический курс секретаря ЦК ВКП(б) Иосифа Сталина и других членов Политбюро ЦК ВКП(б), которые в 1939–1941 годах создали нацистам все необходимые условия для подготовки и нападения Третьего рейха вместе с его союзниками на СССР с разгромным уничтожением войск Красной армии летом — осенью 1941 года.
«Коллективный Жуков» воевал так, что на одного погибшего воина противника в итоге пришлось более четырех советских. «России, попросту не стало. Страшно произносить, но страна-победительница исчезла, самоуничтожилась, и этому исчезновению и самоуничтожению и продолжающемуся неумолимому самоистреблению шибко помогли наши блистательные вожди, начиная со Сталина. Только преступники могли так сорить своим народом! Только недруги могли так руководить армией во время боевых действий, только подонки могли держать армию в страхе и подозрении», — восклицал писатель-фронтовик Виктор Астафьев. И у него были основания для подобных заявлений. Если в 1941–1945 годах в результате боевых действий погибли 357 советских генералов и лиц в приравненных к ним званиях, то за период с 1937-го до 22 июня 1941 года в результате сталинского террора высший командно-начальствующий и политический состав Вооруженных Сил СССР потерял 943 (!) человека.
Однако физической гибелью десятков миллионов людей за первые 35 большевистской власти национальные потери не исчерпываются. В 1917–1948 годах еще примерно 1,5 млн. человек, включая лучших представителей русского общества, покинули родину и оказались навсегда для неё потеряны (первая и вторая «волны» эмиграции).
Очевидно, что настоящие демографические потери не только уничтожили сельское российское пространство, но и в целом подорвали возможности для нормального воспроизводства населения.
Численность населения СССР на 1 января 1934 года составляла 156 млн. 797 тыс.[1] (в 1905 ожидалась — 200 млн.)[2]. Недостаток (погибшие, неродившиеся, и оставшиеся за границей): 43,3 млн.
Численность населения СССР в 1990 году составляла 290 млн. (ожидалась —382 млн.[3]). Недостаток (погибшие, неродившиеся, оставшиеся за границей): 92 млн.
Затем последовало крушение советского государства с распадом страны.
По оценкам Дмитрия Менделеева на 1906 год, численность населения Российской империи в 2000 году должна была составить 594,3 млн. человек[4], в то время как реальная численность населения Российской Федерации составляла 147 млн. (округленно). Недостаток: 447,3 млн.
Однако еще большее значение имели не численные, а невосполнимые качественные потери общества: гибель наиболее талантливых, умных, образованных, энергичных, верующих людей, которые не успели или не сумели оставить потомков, воспитанников и учеников, передать свои ценности, знания, умения и ощущение окружающего мира.
Восполнить и возместить эти потери невозможно. Это цена ХХ века.
[1] Андреев Е.М., Дарский Л.Е., Харькова Т.Л. Население Советского Союза 1922–1991. М., 1993. С. 48.
[2] Русский календарь на 1905 год А.С. Суворина. С. 104.
[3] Пушкарёв Б.С. и др. Две России ХХ века. Обзор истории 1917–1993. М., 2008. С. 310.
[4] Менделеев Д.И. К познанию России. С приложением карты России и портрета автора. Буэнос-Айрес, 1952. С. 12.